Двадцатая поправка к Конституции США гласит, что полномочия президента и вице-президента истекают в полдень 20 января следующего после выборов года. Президент, избранный на второй срок, должен принести присягу еще раз. В Конституции содержится и текст присяги. Вместе с тем Конституция допускает, что по религиозным соображениям избранный глава государства может вместо присяги дать торжественное обещание. Исключением воспользовался пока лишь один президент – Франклин Пирс в 1853 году. С левой рукой на Библии первым принес присягу Джордж Вашингтон, он же добавил к обязательному тексту фразу "Да поможет мне Бог!". Не клялся на Библии Теодор Рузвельт, ставший президентом в 1901 году.

Считается, что имеет значение и то, на какую страницу Библии возлагает руку президент. В 1969 году, в разгар вьетнамской войны, когда присягу приносил президент Ричард Никсон, Библия была раскрыта на словах пророка Исайи "...и перекуют мечи свои на орала, и копья свои - на серпы"(2:4).

На каком месте раскрыл Писание Джордж Буш, не сообщается. Зато известно, что знаменитый борец за отделение церкви от государства Майкл Ньюдоу пытался в судебном порядке добиться исключения из ритуала религиозных элементов, однако не преуспел, хотя и дошел до высшей инстанции. Накануне инаугурации председатель Верховного суда Уильям Ренквист отклонил петицию без объяснения причин. Тогда воинствующий безбожник заявил отвод Ренквисту на том основании, что председатель сам участвует в церемонии. Но и от другого судьи петиция вернулась с тем же результатом.

На самом деле самым главным "религиозным элементом" инаугурации была не Библия, не фраза о Боге и не молитва. Им стала инаугурационная речь президента. Она оказалась сродни Нагорной проповеди.

Это была яркая и неожиданная речь. По смыслу, пафосу и воздействию на публику она перекликается с речью Джона Кеннеди, который в 1961 году при вступлении в должность сказал: "Мы готовы заплатить любую цену, вынести любые тяготы, преодолеть любые трудности, поддержать любого союзника и противостоять любому противнику ради сохранения и торжества свободы".

Казалось, в наш циничный век для подобных сентенций нет ни повода, ни места, ни духовного ресурса. Но Джордж Буш – идеалист. Он действительно верит в абсолютное благо свободы и потому не фальшивит.

Напомнив соотечественникам о великом уповании, на котором основана Америка, он указал на репрессивные режимы как на главный источник угрозы и всяческой скверны: "До тех пор, пока целые регионы томятся во власти злобы и тирании, исповедуют идеологию, которая питает ненависть и оправдывает убийство, насилие будет расти, его разрушительные силы умножаться, пересекать самые крепкие границы и источать смертельную угрозу. Есть только одна сила в истории, способная положить конец господству насилия и правлению тиранов и возродить надежды; эта сила – свобода человека".

А потому, уверен президент, надо всемерно способствовать продвижению свободы: "В силу обстоятельств и здравого смысла мы пришли к выводу - cудьба свободы в этой стране все в большей мере зависит от успехов свободы за ее пределами".

Он пообещал, что США будут "искать и поощрять демократические движения и учреждения в каждой стране и каждой культуре, чтобы в конечном счете уничтожить тиранию в этом мире". Вместе с тем Америка не должна, по мнению президента, насаждать в других странах собственное политическое устройство. "Америка, - сказал он, - не будет навязывать свой образ правления тем, кто этого не желает. Напротив - наша цель состоит в том, чтобы помочь другим найти собственный голос, обрести свою свободу, идти своим путем".

Джордж Буш обратился со словами поддержки к тем, кто еще живет под гнетом диктатур: "Соединенные Штаты не будут относиться с безразличием к вашему угнетению или оправдывать ваших угнетателей. Когда вы подниметесь на борьбу за свою свободу, мы встанем рядом с вами". Ободрил диссидентов и оппозиционеров: "Демократические реформаторы, которых подвергают репрессиям, бросают в тюрьмы или заставляют эмигрировать, должны знать: Америка видит в вас тех, кто вы есть – будущих лидеров вашей свободной страны". И пригрозил тиранам цитатой из Авраама Линкольна: "Те, кто отказывает другим в праве на свободу, сами недостойны ее". Правителям с "укоренившейся привычкой к контролю" над гражданами рекомендовал "научиться доверять им": "Вступите на дорогу прогресса и справедливости, и Америка будет сопровождать вас на этом пути". Союзникам сказал: "Мы ценим вашу дружбу, полагаемся на ваши советы, зависим от вашей помощи". Наконец, сограждан попросил запастись терпением во имя трудной цели.

Молодых американцев он призвал "верить собственным глазам": "Вы видели сознание долга и преданность в исполненных решимости лицах наших солдат. Вы видели хрупкость жизни, реальность зла и триумф храбрости. Сделайте выбор в пользу служения цели большей, нежели ваши собственные потребности, большей, чем вы сами, и своей жизнью вы не только приумножите богатство нашей страны, но и закалите ее характер. Америке нужны идеализм и смелость, потому что дело свободы не завершено".

Самые первые отклики американцев, позвонивших по горячим линиям на телеканалы и радиостанции, говорят о том, что президенту удалось зацепить их за живое. Удастся ли ему консолидировать расколотую страну под знаменем борьбы за свободу во всем мире, а главное, во что воплотится этот манифест, покажет время.