Россию критикуют за недостаточную помощь Гаити. И ведь действительно, по сравнению с 50 миллионами долларов гуманитарной помощи Науру и миллиардным псевдокредитом Венесуэле для жертв землетрясения сделано ничтожно мало. А тут еще и новость про возможность участия России в строительстве дублера Панамского канала на территории Никарагуа.

Да-да, и помощь Науру, и оружие Чавесу, и "новая панама" - это все плата за признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Из нашего кармана плата. А за что? А за то, чтобы потешить тандемократов, которым, как истинным обитателям коммуналки, нет ничего слаще, чем нагадить соседям.

Вот это и есть человеческое измерение российской политики – как внешней, так и внутренней. Какая может быть помощь жертвам землетрясения, ежели надо покупать признание Абхазии и Южной Осетии? Зачем расследовать и предотвращать политические убийства? Есть более важная задача – не дать помянуть Бабурину и Маркелова. Они же сами виноваты в том, что их убили.

Низменная мотивация, да. Но для констатации этого очевидного факта не стоило бы садиться за компьютер. Существенно другое: проявления подобной мотивации имеют вполне определенную функцию. Они являются недооцененным пока средством изоляции России от цивилизованного мира. И это тоже одна из особенностей неототалитаризма, отличающегося от классического тоталитаризма большей рациональностью и способностью к оптимизации управленческих издержек.

Закрывать границы, отключать Интернет... Зачем? Механизм изоляции и без того работает на всех уровнях, причем работает почти незаметно. Ну, вот в случае с Гаити обратили внимание, а ведь того, что творится на паспортном контроле в аэропортах, за редким исключением уже и не замечают. А это ведь, в сущности, одно и то же.

Российская особость, суверенность российской демократии выражаются в отличном от цивилизованного мира человеческом измерении. Внешне копируется все, но про человека все время забывают: парламент не место для дискуссий, выборы проходят без выборов, а в милицию не стоит обращаться за помощью. В отличие от прежних времен, можно ездить по белу свету, смотреть любые фильмы и читать любые книги. По старинке чинят препятствия распространению произведений вроде "ФСБ взрывает Россию", но закрыть доступ невозможно.

Так что сравнивай и осознавай: граница между Россией и цивилизацией непреодолима, потому что повсеместна. У Солженицына в "Архипелаге" есть глава "Голубые канты". О чекистах. Там писатель говорит:

"Пусть захлопнет здесь книгу тот читатель, кто ждет, что она будет политическим обличением. Если б это так просто! - что где-то есть черные люди, злокозненно творящие черные дела, и надо только отличить их от остальных и уничтожить. Но линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека".

Так и сейчас: дело же не в тандемократах, питерских и Суркове. Они всего лишь представители той политической культуры, которая переживала самые разные времена, принимала множество обличий, но оставалась бесчеловечной, даже когда была патерналистской. Ведь патернализм подразумевает отсутствие индивидуальной и общественной субъектности.

А теперь государство освободилось и от патерналистских функций, но при этом крайне враждебно относится к любым проявлениям общественной самостоятельности и личностной автономии.

И все идет своим чередом, но время от времени где-то что-то случается, происходит нечто экстраординарное, высвечивающее истинное положение вещей. Таким стало гаитянское землетрясение. Весь мир заметил, что Россия не солидарна с ведущими странами мира в своем отношении к человеческим трагедиям. Россиянам же – не всем, конечно, но многим – стало не по себе от той легкости, с которой некоторые интеллектуалы сосредоточиваются на проблемах Гаити как несостоявшегося государства, а не на человеческом измерении катастрофы.

Но самое тяжелое впечатление произвело выступление патриарха Московского и всея Руси Кирилла, увидевшего в землетрясении Божью кару. Не вдаваясь в вероучительные тонкости и нравственные поучения, отмечу лишь, что выступления интеллектуалов и Святейшего объединяет одно – в них присутствует, пусть и явно не сформулированное, понятие национальной ответственности. И неважно о чем идет речь – о социальной несостоятельности или греховности.

А это весьма опасная логика. И если в США ей следует лишь один из многочисленных проповедников, то в России так рассуждает предстоятель поместной церкви, претендующий на особую роль в государственном устроении нации. Фигура безусловно политическая – из первого ряда.

И в этом тоже отличие России от цивилизованных стран. То, что там маргинально и не совсем прилично, здесь становится чуть ли не официальной позицией. Пока только позицией РПЦ, но, согласитесь, слова патриарха могут расцениваться как обоснование весьма незначительной, по сравнению с другими странами, помощи Гаити со стороны России.

Ну, и интеллектуалы тоже по-своему это обосновывают.

Но, повторю, главное в другом. Как только клише национальной ответственности или греховности проникает хотя бы в политическую риторику, это уже весьма опасно. Следующий шаг – принятие решений на основе признания такой ответственности. Не только по отношению к гаитянам – в этом клише всегда есть пробел, в который можно вписать имя любой нации.