Еще весной 2012 года в СИЗО Надежда неоднократно жаловалась на головные боли. В условиях колонии головные боли у нее усилились. В декабре по моему запросу было проведено судебно-медицинское исследование в Санкт-Петербурге. Судмедэксперт пришел к выводу, что причины головных болей могут быть разными, в том числе и крайне серьезными, и без надлежащей диагностики ни поставить диагноз, ни назначить лечение невозможно. Он указал, что в рамках диагностики необходимо в условиях исправительного учреждения провести ряд медицинских манипуляций: "осмотр врачами - неврологом, офтальмологом, кардиологом, клинические и биохимические лабораторные исследования, а также инструментальные исследования - рентгенография, компьютерная томография или магнитно-резонансная томография, доплерография, электроэнцефалография, при необходимости - ангиография сосудов головного мозга".

На основании этого заключения в конце декабря мною было подано заявление на имя начальника ИК-14 Мордовии Александра Кулагина с просьбой провести соответствующее медицинское обследование Надежды Толоконниковой. 24 января по результатам рассмотрения моего заявления руководство колонии №14 направило Надежду для проведения медосвидетельствования в тюремную больницу, где она в настоящее время и находится. Персонал тюремной больницы запросил дополнительные медицинские документы по месту жительства и учебы Надежды в Москве, которые им в ближайшее время будут предоставлены. Какие бы то ни было выводы о диагнозе и качестве обследования и лечения Надежды Толоконниковой можно будет делать лишь по возвращении ее в ИК-14.

Ситуация с состоянием здоровья Надежды находится у меня на контроле. Все необходимые действия для обеспечения ее качественной медицинской помощью предпринимаются. В случае нарушения ее прав со стороны уголовно-исполнительной системы будет соответствующая юридическая реакция, о которой обязательно сообщу. 29 декабря мы с Надеждой в колонии обсуждали ее состояние здоровья и согласовали все действия и шаги. Тогда же администрация учреждения была поставлена мной в известность о намерениях. На данный момент претензий к администрации учреждения в связи с оказанием медпомощи у нас нет.

«У Фили сейчас такая версия: «Мама слишком громко спела в замке бога, и ее посадили в тюрьму». Так говорит отец ребенка Маши Алехиной Никита, потягивая матэ в вегетарианском «Джаганнате». «Мы любили ходить в это кафе... Филю Маша водила в детские кафе», - грустно вспоминает он.

После ареста Филя смог увидеть маму только через несколько месяцев после ареста. Впервые разрешение на свидание в СИЗО «Печатники» от судьи было получено после приговора. «В первые минуты у него был шок - не видел маму несколько месяцев», - вспоминает Никита. В СИЗО Никита придет еще несколько раз, каждый раз с Филей, к непомерной радости Маши. «У меня отняли самое дорогое - сына», - не раз говорила Маша Алехина членам ОНК.

Воспитание сына - вот главная забота Маши после того, как она попала в тюрьму. Как и у любой нормальной матери. Еще во время визитов в СИЗО «Печатники» Никита отказывался передавать вопросы Маше или выступать перед камерой: «А вдруг ей в следующий раз не разрешат свидания с Филей?».

На втором свидании в «Печатниках» Маша и Никита уже обсуждали проблему кружков для Фили: «Ого-город» рядом с домом, куда сын ходил на капоэйру и творческие занятия, закрылся, нужно было подыскать новые кружки. И записать уже наконец пятилетнего сына в бассейн - давно пора!

В декабре Никита поехал на долгосрочное трехдневное свидание с Машей в Березники. «Играли в настольные игры, готовили... Она так соскучилась. Филю пришлось оставить дома: «Там нет никаких игрушек, ничего не приспособлено для ребенка. Как он будет находиться в маленьком закрытом помещении три дня?» - недоумевает Никита. К счастью, с колонией есть возможность видеосвязи: Маше положен ежедневный 15-минутный разговор с родственниками и друзьями (после проверок, кто звонит: например, Кате Самуцевич такие звонки не полагаются). «К сожалению, у нас дома видео так и не смогли настроить - чаще всего Филя разговаривает с мамой по телефону», - говорит Никита.

Для воспитания сына Маша использовала книги Алисы Миллер «В начале было воспитание» и «Драма одаренного ребенка». «В них говорится о том, как воспитать ребенка без насилия - не только физического, но и морального, когда у взрослого больше прав, чем у ребенка, когда ему навязывается воля взрослого», - поясняет отец Фили.

А еще Маша увлекалось вальдорфской системой воспитания. «Хотела отдать его в вальдорфский детский сад. Рядом с домом такого не оказалось, но она говорила нам даже на последнем свидании - ну что же вы, найдите ему какую-нибудь вальдорфскую группу, запишите его!», - рассказывается однокурсница Маши Ольга Виноградова. Она тоже попала на свидание в колонии вместе с мамой Маши — в ноябре.

Из принципов вальдорфского воспитания:
• все дети имеют право на воспитание и обучение;
• каждый ребенок является личностью;
• воспитание и обучение строятся сообразно возрасту и индивидуальным особенностям детей...

Пока вальдорфский детский сад остается только намерением, Филя ходит в обычный. Внезапно ставшему отцом-одиночкой Никите и так непросто — приходится и подрабатывать, и заниматься сыном. Недавно он отдал Филю в воскресную школу при приходе, который посещает сам. Естественно, посоветовавшись с Машей.

В течение последней недели администрация ИК-28 оказывала и продолжает оказывать на Марию Алехину сильное психологическое давление, систематически унижая ее честь и достоинство.

Вот какую информацию сообщила нам Машина мама, Наталья Сергеевна Алехина:

- Администрация колонии угрожает возбудить против Марии уголовное дело по обвинению в клевете (ст. 128.1 УК РФ);

- Неподъем в 5.30 рассматривался на особом заседании дисциплинарной комиссии ИК-28 (20 декабря), которая объявила выговор, после того как:

- Марии Алехиной было отказано в ходатайстве о вызове на заседание ее адвоката;

- Маша была принуждаема свидетельствовать против себя самой, а ее упоминания права, гарантированного ст. 51 Конституции, сотрудники колонии назвали несостоятельными;

- На Машу был наложен отдельный выговор за поведение на данной комиссии в связи с тем, что она сказала о нарушении ее прав.

Адвокат опроверг информацию о том, что у Маши был нервный срыв и она принимала транквилизаторы, назначенные медчастью. Маша хорошо держится, несмотря на давление! Транквилизаторы она не принимает.

Друзья Марии Алехиной и сторонники заключенных участниц феминистской панк-группы Pussy Riot организуют международный день действий в поддержку Марии Алехиной и призывают всех присоединяться.

Международный день действий в защиту Марии Алехиной намечен на 16 января 2013 года, когда судом будет рассматриваться ходатайство об отсрочке приговора Марии в связи с наличием пятилетнего сына Филиппа.

Сначала власть фабрикует уголовные дела на основе мелкого административного правонарушения. Затем российская репрессивная тюремная машина пытается психологически сломать заключенных активисток. Поэтому мы призываем всех присоединяться к дням действий в защиту Маши 16 января!

Проводите акции, распространяйте информацию, пишите Маше письма поддержки! (адрес: 618426, Пермский край, город Березники, ул. Загородная, д.1, ИК-28, Алехиной Марии Владимировне)

Напоминаю, что с самого начала Маша была поставлена в колонии ИК-28 в очень жесткие условия. Ей в первые же дни угрожали физической расправой. Очевидно, что это была провокация начальства колонии, поскольку в женских тюрьмах в России очень сильный контроль администрации. ИК-28 известна как одна из худших женских колоний в России.

Только публичная активность и широкое распространение информации могут защитить Марию, а возможно, и заставить Путина наконец выпустить их с Надеждой на свободу.

У Маши и Нади малолетние дети, которые страдают в разлуке с матерям. Бесчеловечно сажать людей в тюрьму за выражение их гражданской позиции, а потом еще и ломать их в тюрьме, подвергая психологическим пыткам!

Пожалуйста, пишите Маше письма, проводите акции поддержки, распространяйте информацию!

В связи с тем, что, не дожидаясь вступления в псевдозаконную силу постановления псевдосудьи Марины Мусимович о признании экстремистским видеоклипа с панк-молебном группы Pussy Riot «Богородица, Путина прогони!», мерзавцы уже начали блокировать доступ к некоторым адресам воспроизведения клипа, предлагаю всем желающим сохранить файл с видеоклипом у себя, скачав его здесь. Файл по этой ссылке размещен мною лично. Где я сам его скачал - не скажу. Имя файла мной изменено. В случае блокирования доступа к файлу или его удаления с файлообменника любой человек, имеющий этот файл у себя, может разместить его на другом файлообменнике или на том же самом под другим именем.

Разумеется, полностью перекрыть доступ к просмотру клипа властям не удастся. До сих пор в интернете полно адресов, по которым можно и просмотреть, и скачать даже скандальный трейлер фильма «Невинность мусульман», к которому власти отнеслись куда серьезнее. Но я считаю, что сопротивление цензуре, неповиновение запретительным решениям взбесившейся власти должно носить демонстративный характер. И максимально массовый.

Поэтому я призываю всех, кому небезразличны право и свобода, в качестве публичной акции ненасильственного сопротивления заполнить интернет ссылками на адреса, по которым можно скачать запрещенный клип. Чтобы это выглядело примерно так, как если бы на каждом фонарном столбе, на каждом заборе было наклеено запрещенное изображение или запрещенный текст.

Разумеется, для этого нужно быть готовым в случае чего стать фигурантом нового уголовного дела о распространении экстремистских материалов. Но, как это ни банально звучит, за свободу нужно воевать. Против тирании нужно воевать. Дело Pussy Riot должно оставаться в поле внимания российской и международной общественности, служить постоянным источником новой головной боли для путинской клики. Оно должно «работать» на дискредитацию и подрыв нынешней власти РФ.

Обязуюсь повторить операцию после того, как решение псевдосудьи Мусимович вступит в псевдозаконную силу. Это будет моя личная акция солидарности с девушками из Pussy Riot, беззаконно брошенными в тюрьму псевдосудьей Сыровой. И еще раз о моем личном отношении к этим девушкам. Какие бы скандалы сейчас вокруг них ни происходили, они - воины, бросившие вызов Силам Зла. Силы Зла сегодня - это не только путинская клика, но и «православные» мракобесы, ведущие войну против народа России, стремящиеся его поработить, загнать в средневековье. Вторжение в «жизненное пространство» РПЦ было рейдом по тылам противника в этой войне. В любой войне мирное население вынуждено терпеть известные неудобства. И если какие-то православные верующие, не являющиеся агрессивными мракобесами, испытали неудобства от панк-молебна, им можно только выразить сожаление. Силы Сопротивления не могут гарантировать «мирному населению РПЦ», что доставляющие им неудобства рейды по тылам не будут повторяться (разумеется, речь не идет об актах насилия или вандализма).

Для того чтобы узреть в давней "супермаркетовой" акции группы "Война" проявление "антисемитизма", надо быть либо полным идиотом - ну, что-то вроде того, как если бы кто-нибудь вычитал из длинного и связного текста одну лишь какую-нибудь цитату, приписал ее автору всего текста и на основании прочитанного сделал заключение о его, автора, целостном мировоззрении, - либо сознательным провокатором, что в данном случае кажется куда более вероятным, особенно если учесть специфический бэкграунд дрезденского подполковника. Ну, и кое-какую долю если не идиотизма, то, скажем так, некоторой недостаточной осведомленности тоже исключать не следует.

С немцами, конечно же, надо говорить про антисемитизм. А про что же еще? Говорил бы он, допустим, с иранцами - рассказал бы про "исламофобию". Выступал бы в гей-клубе (хорошая, кстати, была бы картинка), - говорил бы про гомофобию. Ну, и так далее.

Вообще-то примерно так обычно и поступают все мелкие и крупные пакостники всех времен и народов: "Вот ты его защищаешь, а знаешь ли ты, что он про вас говорит? А знаешь ли ты, что он твою жену за глаза называет блядью, а твоего сына дебилом?"

Ладно, с ним-то все давно понятно. Ничего особо нового и сенсационного этот эпизод к этому и без того светлому образу не добавляет.

Но спонтанно и счастливо возникшая словесная конструкция "чучело еврея" стала в одночасье мощным творческим стимулом. Это "чучело" практически немедленно породило буквально лавину народного стихосложения в социальных сетях и в телефонных эсэмэсках.

Я, кстати, на месте какого-нибудь чуткого к веяньям времени издателя собрал бы по крупицам образцы народной "чучелианы" и издал бы их отдельной книжкой как еще один из памятников нашей двусмысленной эпохи.

Приведу для примера лишь несколько образцов. Есть среди них и пара-тройка моих собственных. Но я считаю правильным оставлять все эти тексты не атрибутированными, потому что фольклор он и есть фольклор.

Образцы эти, как свойственно современному искусству, насквозь пропитаны интертекстуальностью и кишат поэтическими аллюзиями. Ну, например:

Как буревестник, гордо рея,
Кивая гордою главой,
Несется чучело еврея
По потрясенной мостовой.

Иногда это превращалось в подобие буриме. То есть один, допустим, напишет:

Там, где горчица и аджика,
Увидишь чучело таджика.
А за углом, где бакалея,
Увидишь чучело еврея.

А другой тут же и продолжит:

А в булочной где хлеб печеный
Бывал, но съеден весь врагом,
Там русский дух, там гей ученый
Все ходит по цепи кругом.

Или один пишет:

В углу над ржавой батареей
Под закопченным потолком
Висело чучело еврея,
Грозя костлявым кулаком.

А другой подхватывает:

Поодаль гей качался пылок,
Еврею щурился хитро,
И состояло из опилок
Таджика тощее нутро.

Преобладает в этой "антологии", конечно же, традиционнейший четырехстопный ямб. Но разнообразится эта чучелиана и другими стихотворными метрами, каковыми столь богата наша поэзия. Вот, например, легкий пушкинский хорей:

Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид,
Или чучело еврея
К нам в окошко застучит
…
Или:

По ступенькам Мавзолея
Медленно спустился он.
Видит: чучело еврея
Разлеглось среди знамен.

Некоторые авторы сбивались на откровенную частушку:

Если вам на автозаке
Разъезжать наскучило,
То в "Ашане" в лапсердаке
Можно встретить чучело.

И наконец, то, что вполне годится в качестве апофеоза:

Но как бы ни глумилась лента
Над иудейскою судьбой,
Есть чучело из президента,
Набитое само собой.

Нужны ли из всего этого какие-либо выводы и обобщения? Не думаю. Но если кому-то и нужны, то пусть будут, например, такие.

Во-первых, мы в очередной раз убедились в том, что "нам (а в данном случае "им") не дано предугадать". Во-вторых, воистину "когда б вы знали, из какого сора". И, наконец, с всенародно избранного президента, как говорится, хоть шерсти клок. Если уж больше не за что, то хотя бы за это, то есть за мощную инспирацию народной творческой энергии, мы, как люди благодарные, должны все же сказать ему спасибо. Я, во всяком случае, говорю. Как звучало в уже давнем, но не менее бурном и искрящемся "креативом" стихотворном сетевом марафоне, "спасибопутинузаэто".

Никто не может заранее сказать, как он/она поведет себя, оказавшись один на один с монстром репрессивной машины: сможет ли удержать планку, не пойдет ли на компромисс ради собственного спасения и защиты близких? Много лет назад мне пришлось обдумывать эту тему применительно к самому себе. Я чуть не оказался на месте Анатолия Щаранского, но бог миловал: передав ему дела, я успел выехать из СССР, а его посадили, обвинив в шпионаже. И вот, сидя под уютным тель-авивским солнышком, я читал его последнее слово: "Что касается суда, от которого требовалось вынести заранее предрешенный приговор, то суду я не скажу ничего..." У него была расстрельная статья, а следователь предлагал покаяться. И я думал, а смог ли бы я так, окажись на его месте? Я до сих пор не заю ответа...

Именно этот эпизод всплыл в памяти, когда я слушал последнее слово Маши Алехиной: "Я вас не боюсь, не боюсь лжи и фикции, приговора так называемого суда. Вы можете лишить меня лишь «так называемой» свободы, а мою внутреннюю свободу вам никогда не отнять". Не у всякого хватит смелости произнести это в лицо судье Сыровой.

Сейчас, когда "гиря говномера" в скандале вокруг Pussy Riot зашкалила за рекордную метку и кажется, что вся героика на этом закончилась, стоит сделать некоторое усилие и вспомнить поведение Нади и Маши на суде. Эти две девушки из того же теста, что и Щаранский. Они свои главные слова произнесли, и мир их услышал. Такие слова произносятся редко и входят в анналы. Сколько бы дерьма вокруг ни лилось, замазать их будет трудно.

Но войти в историю не всякому дано, а выйти на свободу каждому хочется.

Раскрою секрет: накануне кассации я разговаривал по скайпу с Марком Фейгиным (на другую тему, связанную со сбором пожертвований за границей), и спросил: "А почему бы девушкам не покаяться, как предлагает патриарх? Никто им слова дурного не скажет. Зачем идти в мученицы? Да и власть, похоже, ищет выход. Может попробовать договориться, чтобы отпустили?"

"Попробовать-то можно, - сказал Марк, - да они не хотят. Я и в отставку уйти предлагал, сменить пластинку. Но они категорически отказываются".

Конечно, и бескомпромиссную позицию можно рационализировать. Кто не слышал о старой зековской аксиоме "не верь, не бойся, не проси"? Весь опыт политзаключенных, от Каменева с Зиновьевым до Максима Лузянина, говорит, что сделки с властью в России, как правило, не работают - пообещают и обманут.

И все же каждый раз, когда политзек встает перед выбором - искать снисхождения или превратить скамью подсудимых в обличительную трибуну, червь сомнения гложет душу: а вдруг у судьи все-таки есть совесть? Зачем дразнить гусей? Как сказал мне один из друзей Кати Самуцевич: "В суде ведь тоже люди работают!" Став жертвой несправедливости, так хочется верить хотя бы в небольшую справедливость!

Вспомним первый процесс Ходорковского. На нем МБХ занял примирительную позицию. Он не кричал: "Расправа! Режим! Диктатура!". Он запретил сторонникам даже упоминать фамилию человека, его посадившего, - Сами Знаете Кого. Он даже написал из своего застенка пару верноподданнических статей о выборе народа и кризисе либерализма. Вместо того чтобы назвать вещи своими именами, он выбрал чисто юридический подход: доказать в заведомо неправом суде, что ты ни в чем не виноват.

Архитектором этой стратегии был его тогдашний адвокат - Генрих Падва. Вместо того чтобы напомнить клиенту бессмертную фразу "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!", Генрих Павлович убедил МБХ, что гусей дразнить не стоит, что есть негласные договоренности и т.д. Я далек от того, чтобы подозревать Падву в предательстве интересов клиента; он действовал из лучших побуждений, и драконовский приговор стал для него страшным личным ударом и даже большим шоком, чем для самого Ходорковского. Как мы знаем, к следующему суду МБХ сменил адвокатов, сменил тактику и стал делать политические заявления. Ему это, впрочем, тоже не помогло, но по крайней мере дороже обошлось Тому, Которому Хотелось Кушать.

Похоже, что Надя и Маша теперь также сменили тактику, но с противоположным знаком: заменили ершистых адвокатов на покладистых. Роль Генриха Падвы как проводника умеренной линии в данном случае сыграла Катя Самуцевич. Опять же, не стоит подозревать Катю в злом умысле, скорее всего она искренне убеждена, что действует в лучших интересах подруг - даже когда ведет против безбашенных адвокатов информационную войну на полное уничтожение и по ходу дела опускает всю компанию ниже плинтуса.

Кате не нужно было делать усилия на собой; с самого начала она вела себя гораздо умереннее подруг - и в суде, и потом. Для того чтобы понять разницу, нужно всего лишь Катю послушать: панк-молебен был "художественной акцией" (читай: не политической); мы отстаиваем принципы феминизма, акционизма и гендерного разнообразия (читай: вовсе не призываем к бунту и свержению диктатуры). Неудивительно, что многие искренние сторонники, да и сами Надя и Маша, слыша все это, невольно задумываются: ведь Катя на свободе, а они со своим героизмом в клетке. А почему бы, собственно, не попробовать? Да я и сам не знаю - чем черт не шутит, а вдруг отпустят?

В отличие от Фейгина я не берусь утверждать, что Катя имеет какие-то договоренности с властью. Но я могу себе представить, как трудно ей даже допустить мысль, что ее освободили для того, чтобы было сподручнее закопать ее подруг. Гораздо проще оттолкнуть от себя эту мысль и настаивать, что все дело в нерадивых адвокатах и без нужды раздраженных судьях.

Честно говоря, в этой ситуации Катя меня мало волнует. Я бы даже предпочел, чтобы у нее была четкая и недвусмысленная договоренность с властью: мол, я убалтываю подруг сменить пластинку, а вы их отпускаете. Если так, то все-таки больше шансов, что их действительно отпустят, чем если Катя всего лишь не ведает, что творит.

Эггерт испек мнение на злобу дня - об очередном витке скандала с адвокатами Pussy Riot. Получилось дежурно, как утренние оладьи невыспавшейся супруги.

"В "Истории" с большой буквы о трех художницах-авангардистках, смелых политзаключенных, классиках нового диссидентского движения поставлена точка. Вся эта возня со сменой адвокатов, регистрацией товарного знака, то ли поддельными, то ли подлинными подписями на чистых листах и спорами о деньгах очень выгодна властям и, возможно, не обошлась без их участия".

Почему вдруг поставлена точка? Спала медиа-истерика - пора надевать белую рубаху и ложиться в гроб? "История", вполне может быть, только начинается, интересно бы о ней подумать. Ведь на злобу дня можно выдавать и свежие мысли.

"Но с политической точки зрения все это, увы, неважно. Потому что репутация символов оппозиции авторитарным режимам должна быть как у жены Цезаря – вне подозрений".

Что такое "с политической точки зрения"? Что "неважно"? Где пошатнулась репутация Маши и Нади? Главное - в чьих глазах? Уставших от освещения журналистов? Провластных спецпропагандонов? У одних работа предполагает такие издержки, а у других, собственно, в разрушении репутаций и состоит работа.

"Нельзя представить себе Вацлава Гавела, обсуждающего из тюрьмы вопросы авторского права на свои пьесы, Владимира Буковского, выясняющего отношения со своим адвокатом Диной Каминской, или Михаила Ходорковского, вступающего в публичный спор с женой".

Начнем с того, что все это персонажи из досетевой эпохи. У них и у нас, современных, попросту другие социальные и коммуникативные практики. Дальше: думать, будто диссиденты обходились без ссор и разборок, смешно. Люди были другой закалки, и ссоры были другого масштаба. Они не банили друг друга в твиттере, а прекращали здороваться, спускали бывших товарищей с лестниц, проклинали и отказывали им в общении.

Если б хоть кто-нибудь из комментаторов интересовался политикой и хоть изредка что-то читал... Почитайте, как во время Второй мировой ругались союзники де Голль и Черчилль. Поинтересуйтесь, как ругались русские революционеры - что во время эмиграции и репрессий, что во время войн, что во время революций. Вы тихо прихуеете и ощутите себя носителем унылых мелкобуржуазных приличий.

"Лично я уверен, что молодость и отсутствие опыта просто подвели Надежду, Марию и Екатерину. Никто не имеет права осуждать их...".

Ах ну вас за ногу, глубокоуважаемый эксперт! "Молодость и отсутствие опыта" почти на уровне мема "бедные дурочки PussyRiot". Если кто не помнит, их так назвала Марина Токарева в беседе с Собчак.

Создатели Pussy Riot - люди с таким политическим-активистским-диссидентским опытом, что Эггерту и не снилось. Кстати, есть ли у него вообще хоть какой-то опыт? В общем, такой опыт мало кому снился и лучше, пожалуй, не снился бы вообще.

Вот у меня политического и далее по списку опыта довольно много. Из опыта: любой благоглупый бубнеж "чума на оба ваши дома", "не ссорьтесь", "разборки наносят ущерб" есть самый омерзительный поступок в ситуации конфликта. Если у тебя нет сил разобраться и ты решаешь "а гори все синим пламенем", то заткнись и сиди молча. Как в данной ситуации делаю я, например. Хотя дружу и с Петей/Надей, и с Марком, и вообще мог бы что-нибудь с умным видом пробубнить.

Конфликты - неизбежная часть жизни, пропадают конфликты и разборки - пропадают драйв и сама жизнь. В любом серьезном конфликте действительно все запутано. Действительно, извне мало что понятно, так как все стороны запутывают историю еще больше, а сами неспособны к спокойному диалогу. Действительно, тошно выбирать между двумя нормальными сторонами, между двумя хорошими сторонами выбирать супертрудно, а выбирать, кто прав из друзей, попросту невыносимо.

Однако в любом конфликте есть правая сторона и есть неправая. Всегда.

Дело комментаторов - распутывать конфликт и давать нам возможность выбрать, кто прав, а кто нет. Потому что выбирать все равно придется. Испытывать отторжение к плохо пахнущим сюжетам мы сами умеем.

«Несчетное количество раз меня спрашивали
"Маша, ты с какой планеты?"»

Посадили философа и поэта, мыслителя и визионера - Надежду и Марию. Посадили и радуются, потирая руки, посадили и молятся, благодаря бога, посадили и ждут, когда философ и поэт «образумятся», превратятся в обывателей, слепых и жестоких, как их гонители. Не дождутся - поэты и мыслители живут в другом измерении, в других мирах черпают идеи и образы, мужество и веру.

Одна из активисток панк-группы рассказала о Марии Алехиной, что «в какой-то момент, когда она была на службе, ей привиделось, какой должна быть следующая акция Pussy Riot». Другими словами, ей было откровение, видение о панк-молебне. Визионер - тайнозритель, ему открывается то, что сокрыто от других, и он подчиняется внутреннему зову, описывая и воплощая в жизнь увиденное, смысл которого раскрывается со временем. Как написал свящ. Вячеслав Винников, «их Господь послал для нашего вразумления, как посылал юродивых - Василия Блаженного и многих других».

В июне 2012 г. Роман Прияткин к дню рождения Марии издал ее «Стихотворения и эссе», собрав открытые материалы из Живого журнала. Он посвятил сборник легендарной деве-освободительнице Жанне д’Арк - воину и визионеру, которую святые призывали к освобождению страны, церковь обвиняла в ереси и колдовстве, правители чернили клеветой, а суд угрозами и обманом склонял к покаянию.

«Сырая белая комната сдержала три вопля…»

Поэтические видения Марии звучат как пророчества о ее судьбе - о заключении панк-троицы, о мертвенном мире, лишенном любви, о боли, застывшей в груди:

Сырая белая комната сдержала три вопля.
В тех местах остались обои
Застывшими пузырями:
Пятнами синими на стене проступали,
Вниз стекали и под пол уходили;
И когда в эту комнату мы заходили,
То замолкали.
И те кто любил, уже не любили,
За окном птицы уже не летали,
Только тени по белому потолку плыли
И сливались с нами.

29.VIII.2010

Сырые стены казематов, по которым стекают холодные капли, я видела в будапештском музее политических репрессий - Доме террора. На стенах камер висят фотографии замученных жертв, а из динамиков льется монотонный стук капели, отбивающей безучастные секунды мучительного ожидания…

Белые глухие стены - это мы, равнодушные люди, непроницаемые, глухие к воплям страдающих, к плачу детей, к мукам неволи. Я много раз видела, как человек оборачивается холодной стеной при одном упоминании о Pussy Riot: лицо деревенеет, глаза затягивает пелена, добродушие сменяется злобой, извергающей потоки грязи. Что это? Проявление его сути? Природных запасов ненависти? Пропаганды, выливающей на Pussy Riot потоки клеветы? Не могу привыкнуть к этому трансформеру. Каждый раз превращение в монстра вызывает оторопь. Причем степень внезапного ожесточения не зависит от образования или религиозности, срабатывает сила настолько дремучая, что сметает все цивильные одежды человечности. Не только с тех, против кого была направлена акция, но и с тех, ради кого она была проведена.

Злоба обезличивает: люди начинают говорить одни и те же слова, будто читая одну для всех написанную роль. Я заранее знаю и молча кричу: «Только не это! Не надо. Стыдно. Как можно повторять злобно-затхлое и протертое до дыр «попробовалибывмечети-выпоротьместидвор-еслибыктебедомой-одетяхраньшенадобылодумать-правильнопосадили». Вот и новую ложь о якобы антисемитизме начнут повторять безликие рты. Все мертвое, чужое, без любви, без правды.

«Важно не изменить, а знать, что меняешь»

В одном эссе Мария описывает застывшее лицо аптекаря, который «сидел на стуле с чуть приоткрытым ртом, смотрел в одну точку, наклонив голову… Совсем не шевелился… Чуть позже в метро лица людей, почти все лица, напоминали ту или иную степень того человека, они замерли. Они не задумались, они провисли, потерялись. Даже если я смотрела в упор, в глаза, смотрела долго - они не отворачивались, как будто меня не видели. Как будто я умерла».

Нет, Машенька, вы живая в стране теней, плывущих по потолку белой комнаты. Это люди превратились в безликие стены, о которые бьется ваше сердце и ваше слово. Стены эти непробиваемы, они даже плачут холодными равнодушными слезами. Их сердце окаменело, и его не оживить. И все же надеешься: а вдруг? Засияют глаза, и услышишь: «Боже мой, что же мы наделали? Как могли вас так мучить? За что?» О таких видениях Марии мне ничего не известно. Увы.

Но есть в одном из ее эссе размышления о величии добра, обреченного на поражение: «Если вы выбираете делать добро, помогать во что бы то ни стало, знайте - вы проиграли. Вы точно проиграли. Но это не значит, что делать не надо. Важно помнить, кто мы. Важно знать, что совесть важнее. Важно делать по совести. Важно не изменить, а знать, что меняешь».

«Я спросила, почему нас отвозят по одному»

За два года до лагерного этапа появилось стихотворение о том, как их разлучат («разделяй и властвуй») и развезут в разные стороны: из белой комнаты – в белый дом, остров неволи, где история застынет храмом в Кижах, устремленным ввысь, древним храмом одинокого стояния в ровном поле, окруженном холодной водой:

Потолок поезда отрезал листву:
Я спросила, почему нас отвозят по одному.
Полей плывут полосы, спину лижут простыни.
Это - нож на воде или, может,
Это - остров Кижи,
Где мне разрешат остыть и
Откуда потом привезут историю, на нитку
нанижут.
Нет,
Это не может. Оглядывается провожатый:
«Вот эта, останавливаться,
Остановка
Ваша».
Белый дом, черная сажа.
И в сторону, чуть слышно: «Высаживай, не
наша».

18.IX.2010

Поезд увозит ее в другой мир: ваша - не наша. Под конвоем везут вдаль, отрезанную от природы и родных, а вокруг по-прежнему потоки разящей воды… В ее жизнь войдет церковно-тюремный остров, где образ храма рифмуется с холодом пыточного острия (Кижи-ножи), но история о ней вырвется из плена и станет легендой.

«У кого-то костыли вместо ног, а у меня ребенок»

У Марии особенный ребенок. О маленьком мудреце Филиппе читайте в Живом журнале его мамы. В видениях сын пытается спасти ее от преследования, открывая нам, что позвала маму Литература, что литературный талант, как дар инаковости, определяет ее судьбу:

Даня мне говорит: «Мы тебя спрячем,
Так или иначе,
Так или иначе.
Полезай в чемодан, старая кляча.
Какой там души фактура – халтура».
Даня пришептывает: «Литература
Литераутра, мама,
Сама позвала:
Что, не узнала?»

12.IX.2010

ЛитераУтра - утренняя буква, писание зари, новое слово, альфа искусства-протеста, которое не понимают, отвергают и сажают. Но оно вылетает из камеры и облетает вокруг земли, и ему рукоплещут.

«Только, Боже, тебе одному»

У поэта-визионера особое чувство распахнутых небес. И особая готовность принять все, что посылается свыше: и радость, и боль.

(…)
В последних утренних звездах
Скорлупчато-белый скрип.
Из него – я.
После него – радость без края,
И улицы пахнут свежестью,
И ты везде, ты везде.
Решето на небе:
Сквозь него
Градом ранит меня,
Роет меня… (…)

Через два дня после того, как Мария воплотила видение о панк-молебне в храме, она обратилась с доверительной молитвой к Богу, которая звучит как продолжение давнего разговора. Будто прежде они обсуждали замысел, а теперь пришло время последствий, которое требует особого мужества. Она просит Бога о поддержке, в надежде, что тот не отвернется от нее, даже если в слабости своей она предаст доверенное ей слово. Пронзительная молитва человека, сознающего свою немощь и любовь Того, кто ждет ее всегда на другом берегу, на другой «планете»:

Следствие - страх.
О, что мы?
- Разбились о капли, о стены.
Явились ли после кому?
Только, Боже, тебе одному.

И храни мою руку,
Когда просо слов
Брошу
И предам сразу же - жди меня.

На набережной,
На берегу
Я от них убегу.

23.II.2012

30 октября — День политзаключенного. В этот день 38 лет назад политзеки пермских и мордовских лагерей объявили голодовку в защиту своих прав и за признание своего статуса политических. Сейчас в тех же самых пермских и мордовских лагерях, только женских, сидят Мария Алехина и Надежда Толоконникова, и их тоже власть не признает политзаключёнными, для власти они банальные хулиганки. Увы, и на стороне оппозиции есть люди, считающие Pussy Riot чуть ли не исчадиями ада.

Одного из таких людей я решил оспорить, прочитав его статью в "Новой газете" от 17 октября и написав ему ответ практически сразу. Увы, в редакции "Новой газеты" публиковать мой ответ не стали, ответив, что он не по существу того, о чем пишет их автор.

Ладно, не буду сразу обвинять "Новую газету" в цензуре, могут быть и другие причины отказа - например, природный консерватизм или мужской шовинизм кого-то из редколлегии либо узы дружбы, связывающие с автором... Не знаю. Но, так или иначе, День политзаключенного — правильный день для того, чтобы вступиться за людей, бессовестно и несправедливо обруганных в "главной оппозиционной газете страны". Людей, которые сейчас, вот в этот самый день, отбывают срок как политзаключенные.

Время мракобесов

В наше время почти каждый новый день добавляет кого-то в списки политзаключенных — то по делу 6 мая, то по делу "Анатомии протеста-2", а общество с этим явным беззаконием очевидно пока сделать ничего не может. Власть берет все новых заложников, назначает виновными случайных людей, будто по выбору безумной рулетки, или, наоборот, вполне специально разыгрывает медиа-спектакли, призванные оправдать совершенно сознательный и точечный выбор нужных именно сейчас, на данном этапе, обвиняемых по политическим делам.

И в такой ситуации, казалось бы, надо радоваться каждому факту, когда кто-то выходит на свободу, пусть и под условный срок, как вышла недавно участница группы Pussy Riot Екатерина Самуцевич (надеюсь, ей предоставят слово не только на интернет-, но и на бумажных страницах «Новой газеты»).

Но не таков русский человек, нет! В глубине души ему стыдно, что нечего противопоставить произволу, да еще ведь и стыдно признаться в этом стыде, в этой гражданской немощи. Что же делать? Хороший вариант — сделать вид, что происходящее нас почему-то не касается, оправдать собственное неделание, устраненность, уютное полеживание в гамаке "над схваткой". Почему же, однако, происходящее не должно нас касаться? Да вот можно объявить кого-то из репрессируемых нехорошими людьми, "редисками", а уж за "редисок"-то что ж вступаться, пусть их редисочья судьба течет в предначертанном государственными (репрессивными) органами направлении, с нас за это спрос невелик.

Примерно такая логика прослеживается в статье Владимира Пастухова "Время провокаторов", опубликованной в номере "Новой газете" на почетной третьей странице — фактически редакция предъявляет её нам в качестве "бомбы", чуть ли не главного материала номера.

С первых же строк доктор политических наук из St. Antony College, Oxford (это в Англии, как известно) обвиняет группу Pussy Riot в том, что они "В суд... входили как на Голгофу, а на выходе устроили балаган". Никаких конкретных отсылок и доказательств политический доктор не приводит, но, видимо, надо понимать так, что ему не понравилась замена адвоката Катей Самуцевич, а то и сам ее выход на свободу с условным сроком — как иначе это можно интерпретировать? Очевидно, уважаемому человеку в умных и строгих очках было бы приятнее, если бы все три молодые женщины отсидели по полной: тогда, видимо, не нарушался бы красивый образ мучениц, а что делалось бы это ценою реальных мучений, так то ж на благо демократии, не так ли?

Я, например, очень хорошо помню, как пекся о российской демократии из своего английского далека г-н Пастухов в разгар зимних протестных митингов — регулярно потчевал нас при поддержке "Новой газеты" простынями статей о том, как хорошо бы было устроить в России Учредительное собрание и в какую сторону надо бы поменять Конституцию России. Что ж, в самом деле, вопросы важные и небезынтересные, да только и в тот момент, и ныне — из разряда маниловской мечты о том, что хорошо бы было построить мост, а на том мосту, ах, на том мосту!.. и чтобы сам государь-император... Ну, дальше вы знаете.

Конечно, "Письма издалека" - любимый российский политический жанр, и бывают такие моменты, когда призвать Свободу ниоткуда кроме как из Туманного Альбиона не удается. Вспомним хотя бы Герцена с его "Колоколом". (Понимаю, что фигура Ленина, основателя советского государства и многолетнего политэмигранта, не очень удачна в качестве примера, ибо потом Владимир Ильич вернулся и погулял на Руси так, что мало не показалось; но Герцен-то, Герцен! Он ведь, кажется, перед русскою Свободою чист, в незапятнанном сюртуке все еще бьет в свой Колокол из самого XIX века.) Но то Герцен, с ним действительно все ясно и чисто. А вот о чем пишет нам сюда г-н Пастухов?

Цитирую: "Если у кого-то крыша поехала дважды, это не значит, что она встала на место". Вроде безадресно, но в следующем предложении о Pussy Riot, как раз тот самый пассаж про балаган. В третьем предложении, чтобы не употреблять "затертых" слов типа "политзаключенные", "феминистки", "художницы", "панк-рокерши", "активистки" (любое из них будет правдой, но ведь и правда приедается, как та ежеутренняя овсянка, сэр!), г-н Пастухов называет осужденных участниц Pussy Riot скандалистками. Ну что, мнение у него такое, ага.

Но на этом доктор не останавливается, это только зачин, дальше он лечит нас всё радикальней и радикальней: "Нелюбовь к Путину — это не профессия. Тем более — не свидетельство наличия ума, чести и совести". Опять вроде ничего личного, но и выше, и ниже опять все про Pussy Riot. Это у них, стало быть, хочет он проверить документики насчет обладания умом, честью и совестью? Формулу-то все ж таки у Ленина скоммуниздил — это ведь Ильич скромно называл построенную им партию "умом, честью и совестью" своей эпохи. Ну а чего мелочиться? Когда надо кинуть ком грязи в кощунн... тьфу ты, извиняюсь, в скандалисток, тут каждое лыко в строку, тут можно и Ленина скрыто процитировать, авось читатель не вспомнит за давностию лет, чья цитатка, но как навязший в подсознании неразъятый элемент былой пропаганды свою работу, глядишь, и сделает. Доктор — он знает.

Но дальше-то, начав со скандалисток и отказывая героиням своей статьи в уме-чести и совести, как обходиться? Да вот так, наращивая: "Пятерка профессиональных провокаторш..." Резко, сильно, ни дать ни взять язык пропаганды. Странное дело — вроде бы язык пропаганды уводит вдаль от политических смыслов, подменяя их ругательствами и выстраивая ложные оппозиции от "свой-чужой" до "расстрелять как бешеных собак", у доктора должен был бы сработать тут рефлекс "не навреди"? Но то у обычного доктора, у доктора же политических наук свои рецепты, своя профессиональная мораль.

И если провокацию Пастухов пытается в своей статье пусть вяловато, но доказать (почему-то с помощью аналогии с Кремлем, авторами фильма "Невинность мусульман" и не называемыми европейскими националистами; аналогия — хреновое доказательство, доктору ли не знать, но ладно, допустим), то ярлык "профессиональные провокаторши" никак не доказан. Просто навешен. Вы в шоке? Не ожидали такого на страницах "Новой газеты"? Автор пользуется этим и лечит дальше: "Провокация сродни терроризму... Провокация опаснее террора".

За отточием тут целый абзац, несколько ничем не доказываемых хлестких утверждений, автор рубит читателя как шашкой, пока тот не опомнился, и на плечах у противника продолжает: "Если террорист хочет просто взорвать общество, то провокатор, в общем и целом, организует направленный сход "социального селевого потока". Стоп-стоп, с чего это у него так все просто с террористами? Свечку держал? Вроде бы все они добиваются своими спорными методами каких-то совершенно конкретных целей (торжества какой-нибудь религии, какой-нибудь нации, какой-нибудь идеологии), то есть именно что предусматривают "направленный сход потока", а "просто взорвать" — это как раз скорее из арсенала провокации, хохотнул на всю Ивановскую — и пожинаешь "лулзы".

Дальше автор делает, опять же в назывном порядке, неочевидный и снова ничем не доказанный вывод, что провокация — следствие роста фундаментализма во всем мире (тоже давно известный пропагандистский манипуляторский прием, даже два: объявить нечто уверенным, безапелляционным тоном - и тогда не спросят про доказательства, а, во-вторых, подсунуть под нос "этим сермяжным русским" мировую тенденцию — видали, во всем мире так, так что куда вам с критикой вылезать, сиволапые?!). Да не простого фундаментализма, а всеобщего — в нем замазаны и христианство, и ислам, и либерализм (походя доктор пнул политкорректность, опять-таки ничего не объясняя, — видать, знает, что слово сие на Руси не шибко популярное, смысл его и происхождение люди понимают плохо, если вообще хоть как-то понимают, так что можно щегольнуть самоварным золотцем, авось ахнут, поддакнут, кивнут понимающе, да и дальше станут слушать, уши развесив). Ну, коли фундаментализм и правда всеобщий, да к тому же если мы ни словом, ни намеком о том, что в современном мире ему кто-то таки противостоит (я бы сказал, что вот, к примеру, и Pussy Riot тоже противостоят, но, конечно не только они, имя нам — легион), то пиши пропало — средневековье на дворе. Ну да, так и есть: "Тени средневековья бродят по России. Инквизиторы и ведьмы схлестнулись в изнурительном противоборстве".

"Едет крыша", "скандалистки", отсутствие "ума, чести и совести", "профессиональные провокаторши" (а провокация, учит доктор, ОПАСНЕЕ ТЕРРОРА), "ведьмы".

Но этого мало, под конец, констатируя, что "эта троица — не святая" (а что, разве кто-то когда-то претендовал?), автор отправляет Pussy Riot на покой. Это что должно значить? На пенсию им вроде по возрасту рановато. На тот свет, что ли? Ну, в отместку за нечто, что опаснее террора, наверное, не так уж и страшен посыл на тот свет, не так ли, читатель? Ну что, не страшен?

Напомню, речь идет о людях, осужденных за преступление, которого они не совершали. Такого преступления просто нет в Уголовном кодексе РФ. Да и вообще нет такого преступления, по совести если.

***

Ну и в конце я бы хотел употребить несколько умных терминов, они ни к чему и ни к кому не относятся, просто доктор в своей статье поумничал, мне до него далеко, степеней у меня нет, но высшее гуманитарное образование имеется, так что я просто тут похвастаюсь, что я типа знаю такие слова, ok?

Спермотоксикоз. Мужской климакс. Женоненавистничество. Шарлатанство. Чванство. Эпигонство. Интеллектуальная немощь. Зависть к молодости. Просто злоба.

Или нет, может быть, достаточно слова "лжеучёность"? А что, пожалуй, пойдет. Вот так: "Лжеученость опаснее террора".

Кушайте, читатели, кушайте. Кушать подано. Кушать подают сегодня и ежедневно.

С приветом,

Влад Тупикин, образованец, бывший корреспондент "Новой газеты"

Зоя Светова высказала свое мнение по поводу освобождения Кати Самуцевич. Каждый имеет право на свой взгляд. Впрочем, я бы предпочел, чтобы уважаемая мною журналистка и правозащитник выражала именно собственное мнение, а не ограничивалась подбором цитат авторитетных диссидентов. Но и это не страшно. А вот аргументация меня просто ужаснула! И в ней, "как в зеркале", наши трудности и беды...

"...Поэтому адвокаты больше говорили о политическом аспекте дела, чем о юридических тонкостях. Они считали, что юридическая ничтожность обвинений укладывается в десять предложений, а абсурдность и политическая подоплека дела нуждаются в том, чтобы кричать о ней..."

Видимо, это означает, что реальные обстоятельства дела тоже кажутся адвокатам "юридически ничтожными"? То есть факт - основное "юридическое мясо" - оказывается менее важным для адвоката, чем политическая позиция? Я-то думал, что этим правилом руководствуется только власть...

"Вскоре стало понятно, что единство подсудимых и непримиримая позиция адвокатов раздражают власть".

Да, мы все в этой стране раздражаем власть. Но как из этого следует, что Катя и ее адвокат пошли на сговор с этой самой властью? Хоть слово покаяния или осуждения остальных участниц акции было произнесено новым адвокатом или самой Катей? Или, может быть, освобождение Кати как-то уменьшило международную поддержку девушек? Давайте спросим выдающихся музыкантов и писателей, поддержавших Pussy: может, они не рады освобождению одной из участниц?

Автор сравнивает дело Pussy Riot с делом Гинзбурга-Галанскова ("Процессом четырех" 1967 года).

Сравнение с адвокатом Борисом Золотухиным не совсем корректно. Тот тоже был единственным, чья позиция отличалась от прочих. Но в другую сторону: Золотухин как раз принципиально требовал оправдания, в отличие от других защитников, пытавшихся лишь скостить срок. Да, Золотухин, как и "политические" адвокаты Pussy Riot, испытывал особое давление со стороны государства. Но если это и отразилось на приговоре, то лишь в лучшую сторону: Гинзбург, которого он защищал, получил меньший срок, чем его соратник Галансков. Так в чем же сходство с сегодняшним делом и что доказывает это сравнение?

Далее - цитаты. Арина Гинзбург: "Вот, например, выпустили Самуцевич, и все сразу начинают говорить: если ее выпустили, значит, она кого-то сдала".

Во-первых, кто эти "все"? "Советский народ"? "Прогрессивное человечество"? Во-вторых, каждый сам выбирает, что ему говорить. Если бы я исходил из логики этих "говорящих", я бы прежде всего спросил их: на кого вы играете? Ведь именно ругаемой вами власти больше всего выгодны склоки и недоверие в стане оппозиции. Вот вы-то власти и продались! Но я не стану так говорить. Я просто скажу, что это глупость.

Не менее прекрасна ссылка на Сергея Ковалева: «Суд в самом деле принял во внимание существующее отличие в поведении трех девушек: Толоконниковой и Алехиной удалось начать акцию, тогда как Катя (и это есть даже на видео) не успела расчехлить гитару». Вывод: власть научилась действовать очень тонко, тем самым сбивая всех с толку.

Нас отпускают - караул! Ну что же вы такое пишете, дорогие друзья?!

Финал статьи тоже значим: "Катя объясняет: у нее не было претензий к адвокатам, а в группе нет раскола. Но чем больше она об этом говорит, тем меньше в это веришь".

Почему? А потому! Враг не пройдет. Только победы за нами не будет. Во-первых, потому что она нам не нужна. Видимо, власть права, и нам нужны только жертвы для укрепления нашего единства. Наверное, для нас это - главное доказательство нашей исторической правоты. Наверное, других доказательств у нас просто нет... Во-вторых, потому, что мы не верим в собственные силы. Если мы выбиваем у власти хоть кусочек справедливости, это тут же называется "коварным благодеянием".

На эту историю, по-моему, можно смотреть с трех точек зрения. С юридической: приговор, имеющий хоть 5 процентов законности, лучше того, где ее нет вообще. В целом вердикт не становится от этого законнее, но это создает наглядный контраст, прецедент, о котором можно говорить. С моральной: невинный человек должен быть на свободе, а не в тюрьме. Девушки заявили: "Мы по-прежнему вместе, и мы рады ее освобождению". Какое право мы имеем им не верить?

И, наконец, с идейной: бесполезно бороться с властью, принимая ее же логику - вечную мнительность, поиск врагов, конспирологию. У власти для этого есть репрессивный аппарат, у нас его нет. Может, мы собираемся построить его, когда "наши танки войдут в город"?

Наша сила не в "чистке рядов", а в альтернативном мышлении. В том, что мы не боимся манипуляций - невозможно манипулировать самостоятельным и свободным человеком. В том, что никакие "предатели" и "провокаторы", никакие репрессии и спецоперации не могут отнять у нас то, чего у власти нет, а у нас есть: свободу духа, веру в людей и любовь. В том, что мы умеем прощать ошибки и ценить помощь. В гуманизме наша сила, черт возьми!