Сила власти в России измеряется по-разному. Если вспоминать о традиции, укоренившейся в государстве, то надо говорить о количестве запытанных, удавленных, четвертованных, приговоренных к колесованию и отрубанию головы, расстрелянных, превращенных в лагерную пыль, сосланных и высланных. Так определялась мощь грозного царя или мудрого генсека.

Случалось и по-другому. Когда масштаб волюнтаристской власти измерялся сотнями тысяч освобожденных и посмертно реабилитированных - как при Хрущеве. Или сотнями политзеков, которых выпустил Горбачев. Или даже единицами, как при Ельцине, когда помиловали последних узников коммунистической эпохи: недорасстрелянных по 64-й статье. Эти исключения, подтверждавшие правило, на фоне печальных исторических обычаев всегда воспринимались как чудо.

В той же дивной традиции следует рассматривать и вчерашнюю новость: Медведев освободил Мохнаткина.

Слышу возражения: да что ж в том удивительного, что законно избранный президент России освободил какого-то зека? Причем, если верить многочисленным свидетельствам, вообще ни в чем не виновного. К тому же замордованного в лагере, где его отправляли в карцер за "неправильно заправленную кровать", избивали, обкрадывали, лишали свиданий, даже отказывали во встречах с адвокатом. Да и как было не помиловать Сергея Мохнаткина, если он, в полном соответствии с пожеланиями гаранта, написал-таки просьбу о помиловании - в отличие от некоторых других заключенных, чьи имена содержатся в известном "списке Немцова"?

Все дело в этом самом списке. Из тех, кто в него внесен, до сих пор ни один человек не вышел. И уже казалось, что никто и не выйдет.

Поэтому говорить следует именно о чуде. Причем совершенно небывалом, затмевающем прежние чудеса. Хрущев, Горбачев, Ельцин или там государь Александр II, освободивший выживших декабристов, - все они были царями, помазанными на власть легитимной небесной силой или ЦК КПСС. А Дмитрия Анатольевича избрал Владимир Владимирович при посильном участии так называемого народа. К тому же 7 мая Владимир Владимирович возвращается, как бы вновь призванный на царство Дмитрием Анатольевичем, и все это так сложно и так запутанно, если вспомнить известную песню, что уже и не поймешь, как у нас устроена власть. Ясно лишь, что Медведев не мог просто так взять и помиловать невиновного Мохнаткина. Все-таки не царь, не генсек и, грубо говоря, не президент.

Как это у него получилось - бог весть. Может быть, тут имела место изысканнейшая интрига типа тайной спецоперации - не зря же Мохнаткин так затерялся в списке помилованных, между безвестными Кувандыковой, Чунькиным и другими счастливцами. Может, таким образом Медведев обманул бдительность старшего партнера по тандему. А может, все было по-честному, и уходящий президент просто уговорил приходящего: мол, свобода лучше, чем несвобода, и не Ходорковского же в самом деле выпускать?

Впрочем, все это не так уж и важно. Важно, что хороший человек, заступившийся за женщину во время митинга, вышел на волю. Важно, что создан прецедент: Мохнаткин в своей помиловке не признал себя виновным, а Медведев все равно его отпустил. А главное, теперь мы наконец получили ответ на вопрос, который мучил нас последние четыре года: зачем приходил во власть Дмитрий Анатольевич?

То есть, понятное дело, с точки зрения политической он приходил затем, чтобы сохранить кресло для грядущих двух сроков президента Путина. Но не все ж о политике говорить: политика - это грязная штука. На самом деле Дмитрий Медведев приходил для того, чтобы освободить Сергея Мохнаткина. И если учесть условия, в которых он осуществлял свое право на помилование, и вспомнить о традициях, то третьего президента России смело можно поставить в один ряд с царями-освободителями: Александром, Никитой, Михаилом и Борисом. Завидная доля!