статья Как дорого стоят храмы

Яков Кротов, 13.10.2011
Священник Яков Кротов. Фото Граней.Ру

Священник Яков Кротов. Фото Граней.Ру

На бумаге все церкви Москвы переданы Московской патриархии. На практике не менее пяти храмов "зависли", и вокруг них тлеют конфликты - например, храм на Долгоруковской занят хранилищем мультфильмов, остается музей в храме напротив Политехнического ("Под вязом"), на Грузинском валу лишь маленький придел за верующими, в основном объеме остается техникум и т.п. Патриархия, возможно, потому не форсирует процесс их возвращения, что эти церкви ― лишний аргумент в выклянчивании денег на строительство новых церквей в порядке "компенсации". Смена мэра в Москве не остановила программы строительства церквей в новых районах, и это строительство лишь формально "новое", а идеологически оно есть "восстановление" того идеального порядка, при котором каждый житель России находится в шаговой доступности для духовенства.

Между тем именно для христианина "храм" несет в себе проблему. Роза есть роза, а вот храм не есть храм. "Храм" - от слова "храмина", "хоромина". Храм ― хоромы Бога. "Бог" - это краткое словцо из трех букв меняет куда больше в жизни, чем противоположное ему матерное словцо. "Дом Божий" ― противоречие по определению. Евангелие множество раз возвращается к этой теме: ведь Иисус был распят именно по обвинению в религиозном экстремизме - хотел снести Храм. Господь Иисус Христос любил Храм как дом Отчий, но храм Он видел в каждом человеке. Человек ― нерукотворный храм. Поэтому первая заповедь ― любовь к Богу, вторая ― любовь к человеку, а про любовь к храму нет ни слова.

Тысячу лет назад христиане строили свои храмы на месте языческих или (если архитектура позволяла, как в античной культуре) просто превращали языческие храмы в христианские. Сегодня язычество берет реванш, язычество в христианской шкуре. Язычество и материализм ― считать, что однажды освященное храмом место может быть занято лишь храмом. Язычество и магизм ― считать, что за разрушение храма Бог отомстит. Язычество и суеверие ― считать, что человек, народ, страна для храмов, а не храмы для людей.

Ничто так не убивает мистику, как мистификация. Мистификация ― считать духовным делом восстановление храмов. Если храм - памятник культуры, он достоин восстановления и ухода, но именно как памятник культуры, а не культа. Если храм некрасив, но есть верующие ― пусть будет храм, если нет верующих ― можно снести, можно продать. В Европе так сплошь и рядом происходит.

Сатанинская уловка в том, что большинство храмов, которые представляют собой ценность как памятники культуры, община содержать не в силах. Эти храмы строились на средства государства или государей, феодалов, богатых купцов, промышленников. Они тянутся к небу ― это очень красиво, но отопить такой объем стоит безумных денег. "Безумные деньги" - чужие деньги. Чужие деньги ― это как стул, который любезно подвинули человеку, помогли на него встать, чтобы к небу поближе был, и петельку на шею накинули... Вечная жизнь ― это очень хорошо, но вечная жизнь на государственном стульчике... Дамоклов стульчик.

Сказанное относится и к новоделам. Это настоящие ловушки для верующих. За них придется заплатить, причем платить будут скорее всего не те, кто эти храмы радостно принимает и вьет себе там гнездо, а наши дети и внуки.

"По одежке протягивай ножки" - вот мудрость. Есть двое или трое ― молитесь в квартире. Если из этих троих один олигарх ― пусть строит храм, хоть христианский, хоть тантрический. Есть три тысячи человек ― стройте себе храм. Покупайте землю в общем порядке и стройте. Ах, в Москве земля не продается? Так давайте, добейтесь, чтобы продавалась. Ах, это политика, а вера к политике отношения не имеет? Ну, аполитичные вы наши, тогда не жалуйтесь. Как требовать у кесаря свободы ― мы аполитичные, как выпрашивать у кесаря подаяния ― мы тут как тут.

Зацикленность на возвращении ― это ведь ад при жизни, как всякая закольцованность. Спасение ― прямой путь, когда потеряли что-то, не оглядываемся, некогда, на Бога глядим и вперед к Богу идем. Все эти "возвращения" грешны трижды.

Во-первых, за возвращением всегда следует казнокрадство, потому что содержать возвращенное в принципе невозможно. Это может быть казнокрадство в виде прямых дотаций, в виде налоговых льгот, но ― казнокрадство, то есть нарушение заповеди "не укради".

Во-вторых, возвращение в России часто есть и прямая кража - не у государства, а у ближних. Так казенные православные украли протестантские храмы в Восточной Пруссии. Да под разговоры о компенсации уже столько всего нахапали мои единоверцы, что давным-давно лихву приобрели. А "лихва" - от "лихо", "зло".

В-третьих, возвращение в России есть вопиющее проявление двойного стандарта ― ведь отбирали не только у верующих, но возвращают только верующим, и не всем, а избранным государством. По-христиански, по-Божьи сперва добиться, чтобы вернули все другим, а самому в очереди быть последним.

В-четвертых и в-главных (для верующих, во всяком случае) ― не надо делать из храма идола. Молись всегда, молись везде, до дней последних донца, молись ― и жертвуй денежку на свой храм, но всегда будь готов к тому, что Бог снесет твой храм и Сам займет это место. Вот это будет радость, вот это будет встреча.

Яков Кротов, 13.10.2011