Жизнь в Москве начинает приобретать неприятный металлический привкус безумия. Каждый день задержания. Каждый день кого-то сгоняют с улицы в воронки. По семь-десять задержаний в день. Вчера от Госдумы - сразу семьдесят. Задержанному Виталию Краеву сломали руку, сразу после больницы его снова отвезли в Басманное ОВД.

В Госдуме принимается безумный закон, который ломает, как спички, не только статьи Конституции - к этому Путин нас уже приучил, - но и еще добрый десяток существующих кодексов и законов. Безумие, когда административное наказание становится жестче уголовного. Безумие, когда вводится принудительный труд «в качестве меры наказания за наличие или выражение политических взглядов или идеологических убеждений» – что в точности запрещается Трудовым кодексом (ст.4).

Рождаясь в головах, безумие описывает круг в пространстве и возвращается снова в головы. Оттуда выплескивается в Интернет и прессу. Все смешалось. Еще два месяца назад по тональности, в которой упоминаются ключевые слова «путин» и «удальцов-навальный», можно было безошибочно определить, состоит автор в едросах или в ПАРНАСе. Сегодня едрос может щекотать Путина за мягкость, а оппозиционер с пеной у рта убеждать, что корень всех зол – как раз тот самый Навальный Удальцов. Одни оппозиционеры, говоря «оппозиция», подразумевают «Акунин» - другие, говоря «враги», подразумевают того же Акунина или Собчак.

«Камера воет, бурлит. Седовласый учитель русского языка встаёт на нарах, босой, и как новоявленный Христос простирает руки: "Дети мои, помиримся!.. Дети мои!" ("Архипелаг ГУЛАГ").

Именно так и хочется, хоть босым, подняться и призвать: «Вернитесь в реальность!». Вчера молодому парню полицай сломал руку – и мы точно знаем, что с полицая никто за это не спросит. Это сделал не Удальцов-Навальный, и у меня к нему нет претензий. Молодец он или мерзавец, мы разберемся позднее – но только после того как найдем мерзавца, который сломал руку, и разберемся сначала с ним. А еще лучше – после того как разберемся с его величеством Ботоксом I.

Я призываю к этому не только из въевшихся в мозжечок рефлексов зека и советского диссидента. Нужно напрочь потерять инстинкт самосохранения, чтобы не понимать, что тот же полицай завтра одинаково легко сломает руку и тебе. И тогда тебе будет больно и станет вмиг наплевать на то, что говорил Удальцов-Навальный на Левом русском марше в 1917 году.

Через воронки и ломаные конечности, но закон о митингах принят. На следующей неделе мы будем жить уже при фашизме. Нас катастрофически мало на огромную страну – как мало было и диссидентов 30 лет назад. И если мы хотим выжить, не оказаться на нарах и в эмиграции, то у нас просто нет иного выхода, как сделать то, что делали диссиденты. Просто забыть, кто здесь левый, кто правый, кто «системный», а кто без кавычек либерал. И вместо этого вспомнить поименно тех, кто хочет посмотреть на нашу печень, размазанную по асфальту.

Есть только один прием в борьбе с фашизмом – сцепиться в широкой коалиции. В истории так происходило не раз. И с той же неизбежностью, с какой бодания в оппозиции превращают ее в готового на заклание барана, объединение усилий и взаимная поддержка ломают фашизм. Теперь выбирайте.