Только что узнал о планах флеш-моба «белых ленточек» 1 апреля на Красной площади в Москве; надеюсь, он будет успешен. А до этого, как всем известно, менты-то-есть-извиняюсь-полиция задерживали и отвозили в участки людей с белыми лентами там же, на Красной площади или на подходах к ней, в предыдущие два воскресенья – 18 и 25 марта.

А я вот хожу в Москве повсюду с белой ленточкой уже больше месяца – после «белого кольца» 24 февраля, где мне этот кусок белоснежной тесьмы подарил кто-то из активистов (я по городу тогда всюду искал тесьму – всю раскупили, так что пришел с белой резинкой, вспоминая анекдот про психа, трусы и рогатку).

И никто ни разу за этот месяц меня не задержал, никто ко мне не привязывался. Правда, на Красной площади я не был, а внизу там в метро только пересаживался с одной линии на другую. Так что действие мое, конечно, демонстративное, но вдалеке от «горячих точек». Вопрос – зачем тогда оно?

Я думаю, оно нужно. Давайте сначала обсудим – а зачем идти с белой ленточкой именно на Красную площадь? Чтобы показать начальству, что мы его совсем не боимся? Или чтобы спровоцировать их на дальнейшие идиотские попытки заглушить наш голос, и тем только сделать его еще звонче, создать нам, так сказать, широкую рекламу?

Конечно, обе эти цели осмысленны и достойны. Но есть еще одна цель, которая при этом не достигается. Ведь выходят на Красную площадь и бывают там задержаны лишь десятки человек, а сидят дома или хмурой пробежкой спешат по своим делам, думая при этом: «Ничего не получилось, опять у нас на шее этот упырь еще на 6 лет, если не на все 12», - в одной только Москве сотни тысяч, если не миллионы. Я думаю о них, об этих робких и подавленных миллионах, а не о смелой тридцатке, которую я, конечно же, глубоко уважаю, но не она есть все наше «послеболотное общество».

Когда я иду по московским тротуарам, захожу в магазин, в кафе или в музей, еду в автобусе или в вагоне метро – всюду идут мне навстречу или стоят рядом со мной мои друзья и единомышленники, не распознанные мною. Они тоже, взаимно, раньше не распознавали во мне своего.

С тех пор, однако, как я хожу с белой лентой в петлице, по крайней мере они все, мои встречные друзья, знают о том, что я часть их незримого белого круга. Но поскольку я один такой, кого они встретили за целый день или за неделю, – они мысленно относят меня к тем тридцати, что выходили на Красную площадь и кого они со смешанным чувством определили для себя как то ли немножко героев, то ли немножко психов, во всяком случае не принадлежащих к их обыденной жизни. Они отделяют меня от своей привычной среды. Поэтому почти никто из них не откликнулся даже выражением глаз; они остались мною неузнанными, белый круг не замкнулся.

(Несколько ослепительных улыбок было мне, однако, подарено встречными девушками – это мне-то, в моем возрасте; так что мотайте себе на ус, юноши!)

Теперь представим себе, что десятки тысяч людей – даже не сотни тысяч, побывавшие хотя бы на одном из зимних митингов, а только десятки тысяч – повяжут белые ленты. Мы будем встречать их повсюду. Мы будем обмениваться друг с другом ласковыми и понимающими взглядами, репликами, может быть даже рукопожатиями. Мы будем чувствовать свою реальную принадлежность некоей человеческой общности, выбравшей ну хоть малую толику достоинства.

Я говорю, конечно, в первую очередь о Москве и Петербурге - ну, может быть о еще нескольких самых крупных городах; я понимаю, что в маленьком городке или в деревне смысл и резонанс такого действия, а может быть, и его последствия будут совершенно другими.

И я, конечно, хорошо понимаю, что студент с белой ленточкой в своем институте, где ректор и все деканы ошалели от собственного мелкого страха и подлости, рискует слишком многим – так не будем его осуждать, если эта ленточка будет прятаться при входе в институт и снова повязываться на улице. Давайте расширять наше пространство свободы постепенно, но неуклонно; пусть каждый сам определяет его границы вокруг себя и старается их раздвигать хотя бы понемногу, по мере возможности.

Когда мы станем заметными в общей толпе, тогда – будьте уверены! – к нам будут присоединяться все новые и новые люди; наше белое сообщество будет расти как снежный ком. И чем больше нас будет, тем меньше будет для каждого из нас в отдельности эта гипотетическая (или реальная?) опасность быть задержанными ментами, обруганными кем-то, опасность не знаю чего еще, в общем всего того, что пугает наиболее робких.

Эй вы, смельчаки, подумайте о робких, о стеснительных, о нерешительных. Они тоже люди. Вы ведь действуете для них, не для себя; по крайней мере вы надеетесь, что это так. Между походом на Красную площадь, а оттуда в ментовку и угрюмым молчанием в своей норе есть ведь и все промежуточные градации, все различные степени и способы мягкого, ненавязчивого и в общем достаточно безопасного утверждения своей независимости и своего достоинства. Давайте постараемся воодушевить сотни тысяч и миллионы наших робких и скромных единомышленников, показать им, что и они – не только вы – МОГУТ выразить свое мнение, оставаясь в рамках привычного им стиля поведения.

Между прочим, я уверен, что для очень многих, по крайней мере в Москве и Петербурге, стеснительность – более существенный фактор, чем боязливость. Если никто не ходит с белой ленточкой, а ты вдруг ее надел – ты выделяешься, становишься внешне заметным, стараешься обратить на себя внимание. Это среди приличных скромных людей всегда считалось нескромным и неприличным. Если же белые ленты станут частью каждодневного обихода, исчезнет и эта стеснительность, а эффект снежного кома только усилится. В какой-то момент уже может стать неприличным выходить из дому без белой ленточки...

Но она не затрется, не станет ничего не значащим украшением одежды. Потому что массовые митинги этой зимы, а теперь вот истеричная реакция начальства на малочисленные символические акции, проводимые поблизости от символа их власти, сделали белую ленту безошибочно узнаваемым символом нашей внутренней свободы.

Мы должны убеждаться КАЖДЫЙ ДЕНЬ И ЧАС в том, что нас очень много. Остальное придет вслед. Невозможно сменить власть на более достойную, не изменив перед этим самосознание общества, привыкшего терпеть старую власть. А изменение самосознания редко происходит в одночасье, и за всплеском энтузиазма как правило следует внутренняя психологическая реакция. Прочные необратимые изменения требуют каждодневных усилий.

ДРУГ, ГДЕ ТВОЯ БЕЛАЯ ЛЕНТА?