С тем, что предстоящие так называемые выборы — безобразный фарс и издевательство, вроде бы согласны все здравомыслящие люди. Вопрос состоит в том, как реагировать на это издевательство, и тут существует несколько вариантов ответа. Группа уважаемых либеральных деятелей решила превратить все в стеб и прикол, для чего создала комитет «Нах-нах» и начала кампанию за порчу бюллетеней. Идея забавная, но с политической точки зрения бесплодная. Более того — призыв портить бюллетени равнозначен призыву получать их и расписываться за них, то есть увеличивать явку. Не сказать чтобы это был самый эффективный способ делегитимации выборов.

Радикальный сегмент оппозиции (Лимонов, Удальцов и Делягин) предлагает другой вариант ответа, а именно решительное и открытое противостояние системе. В противовес «Нах-Наху», созданный ими Комитет национального спасения призывает к абсолютному неучастию в фарсе (даже в качестве наблюдателей) и замене похода в избирательный участок походом на Триумфальную площадь. В отличие от «Нах-Наха», КНС имеет не только программу и членов, но также — что более важно — актив, может быть, не очень многочисленный, но зато отважный, решительный и боевой. Однако КНС обречен пребыть «вещью в себе», если он останется объединением организаций радикального спектра и не привлечет в свои ряды прежде всего «Солидарность».

И тут мы упираемся в проблему взаимоотношений либералов и радикалов.

Нынешняя российская оппозиция разбита в общем на два лагеря. Они разнятся не просто идеологически, но, можно сказать, культурно - по основным ценностным ориентациям. Условно эти лагеря можно назвать антибуржуазным и буржуазным (собственно, есть еще националистическая оппозиция, но националисты стоят особняком, и для простоты мы их вынесем за скобки).

«Антибуржуазный» лагерь состоит в целом из представителей левых движений и сторонников «Другой России», «буржуазный» — представляет собой круг «Солидарности». Первый принципиально отрицает все, что связано с «обществом потребления», мечтая о создании некоторой альтернативной цивилизации; второй настроен на западную модель и именно в ее рамках мечтает обустроить Россию.

И тем не менее, если говорить о рядовых участниках оппозиции, то люди обоих лагерей не просто тесно взаимодействуют друг с другом, но и устанавливают по-настоящему товарищеские отношения. По сути есть базовые ценности, которые нас объединяют, и ключевые здесь идеи свободы, справедливости и человеческого достоинства. Именно это представляет собой эмоциональное наполнение борьбы — то, что побуждает члена ПАРНАСа спокойно и искренне подавать руку члену «Другой России» и становиться с ним в сцепку перед ОМОНом.

Увы, но внутри либерального лагеря (именно либерального!) происходит постоянный спор на тему, идти ли на союз с радикалами или сохранять «верность принципам». В качестве железного аргумента пускаются в ход фантастические видения концлагерей, которые непременно понастроят Лимонов с Удальцовым, как только придут к власти. Аргумент этот оспорить на фактах, разумеется, невозможно — как и всякое пророческое видение. Однако создается впечатление, что те, кого такие видения посещают, не борются за замену авторитарного режима демократией, а выбирают себе диктатора на место Путина. В противном же случае ни Лимонов, ни Удальцов, ни Немцов с Касьяновым не должны иметь возможности строить концлагеря даже вне зависимости от наличия или отсутствия у них таковых желаний, а должны попросту найти себе место в парламенте и правительстве в меру доверия к ним избирателя.

Если же вернуться к пресловутому вопросу о «принципах», которые якобы нарушают либералы, вступая в порочный союз с нелибералами, то по сути дела принципы существуют не для того чтобы на них медитировали, а для того чтобы за них боролись. Предательством либеральных принципов является не борьба за них в союзе с теми, кто, будучи во многом идейным противником либералов, в то же время разделяет с ними некоторые общие установки. Предательство либеральных принципов — это отказ от такой борьбы, замена борьбы имитацией и медитацией. И если бы только медитацией! Ибо иные либералы, проявляющие катоновскую резкость и принципиальность по отношению к Лимонову или Удальцову, оказываются в той же мере терпимы, гибки и дипломатичны в общении со Старой площадью, Кремлем и иными местами обитания жуликов и воров.

Между тем единство оппозиции приобретает принципиальный характер именно перед лицом так называемых выборов, которые, помимо прочего, представляют собой циничное издевательство над всеми принципами, равно дорогими и либералам, и радикалам. Разумеется, оппозиция в ее нынешнем состоянии не способна устроить Майдан или площадь Тахрир; но по крайней мере, объединившись, она будет в силах освистать фарс «выборов» достаточно громко, чтобы быть услышанной и властью, и обществом. И возможно, будущие историки напишут, что именно с действий объединенной оппозиции 4 декабря 2011 года началась неудержимая делегитимация путинской власти в глазах общества, которая, нарастая, привела к падению диктатуры и установлению в России реальной демократии.