статья Кремль в конце тоннеля

Илья Мильштейн, 30.09.2008
Илья Мильштейн

Илья Мильштейн

Есть ли жизнь после смерти? Над этим непростым вопросом человечество бьется с той самой исторической минуты, как слезло с дерева и задумалось о смысле бытия. А если все помрем безвозвратно, то как себя вести в этой жизни: по совести или как придется?

На своей площадке схожие проблемы решают люди, погруженные в идеологическую борьбу. Политики. Лидеры разнообразных партий, движений и фракций, нацеленные на успех.

Партия СПС находилась в коматозном состоянии в течение последних пяти лет. С тех пор как лишилась мест в том учреждении, которое у нас по старинке называется парламентом. Для либералов это был удар почти смертельный, но не последний. Власть и ее благодарные телезрители, народ российский, прокатили их и на выборах 2007 года.

Удар был тем более жесток, что СПС долгое время являлся кремлевской партией. Той самой, что устанавливала демократию в стране, проводила реформы и платила за эти реформы, теряя избирателей вместе с президентом Ельциным. Эти люди поддерживали Бориса Николаевича и отшатывались от него, когда он затевал свое первое чеченское безумие, и снова возвращались, потому что другого Ельцина у них не было. Вместе с ним искали преемника.

Хватались за голову, когда преемник был назван. Шли на местные выборы под жутковатыми лозунгами типа "Путина – в президенты, Кириенко – в мэры". Надев очки с очень розовыми стеклами, буквально воочию видели, как российская армия возрождается в Чечне.

Демократы по призванию, они были историческими прагматиками по убеждениям. А история России неопровержимо доказывала им, что оттепель в стране наступает только по приказу сверху. Все, что снизу, от Емельки до Владимира Ильича, сулит лишь кровь и слезы. И с этим невозможно было спорить, как невозможно спорить с правдой.

Ошибались они в другом. Почти все видные экономисты-материалисты, лидеры СПС в политике неожиданно оказались мистиками. Например, они верили в "невидимую руку рынка", которая сама собой установит в России демократию, уважение к частной собственности и либеральным ценностям. Узрев Путина и скоро все поняв про него, они надеялись, что его тоже можно перевербовать в либералы. Однако в итоге он их сам перевербовал.

Между тем китайский пример давно уже показал, что тоталитаризм прекрасно уживается с экономическим либерализмом. Как танки на Тяньаньмэнь с ручной сборкой компьютеров и ширпотребом. Что же касается России, то не только оттепель, но и зажим здесь тоже происходит сверху. И тогда бывшие либералы при добром царе становятся буржуазными спецами при царе недобром.

Это не вполне понимают люди типа Леонида Гозмана. По их мнению, если Чубайс опять востребован на посту руководителя "Роснанотеха", то новая оттепель не за горами. И если пустое место по имени Медведев посылает какие-то сигналы, то надо на них откликнуться. Надо влиться в кремлевский барщевский проект и там, изнутри, исподволь внедрять либеральную идею. Вооружившись мелкоскопом, подковывать эту вертлявую блоху, дрессировать ее, кормить с ложечки, читать на ночь добрые демократические наносказки. Назвать ее Димой и воспитывать не покладая рук.

Эти люди снова обманывают себя. Оттого так жалко звучат призывы Гозмана к соратникам, предпочитающим честную политическую смерть посмертному политическому прозябанию. Давайте, мол, еще раз попробуем договориться с Кремлем, а если нас опять кинут, то вот тогда и уйдем. Ох, как мы уйдем, товарищи, если нас опять кинут, как хлопнем напоследок дверью!..

Никита Белых, Владимир Кара-Мурза, Вадим Прохоров и другие их коллеги, покидающие СПС, ведут себя иначе. Уходя в политическое небытие, они совершают простой личный выбор, основанный на самоуважении. Ибо жизнь после смерти в политике, может, и есть, но уж больно она позорна. Это важно понять: тут не раскол, поскольку раскалывать нечего, а вопрос чести.

Что их роднит, уходящих и остающихся, так это жанр, в котором протекает данная пьеса. Ибо если Россия – великая страна, то и поражение либералов в ней – трагедия планетарного масштаба. Объединяющая Чубайса с Белых, Гозмана с Миловым, Гайдара с Немцовым.

Завершается еще один эксперимент, проваливается на наших глазах еще одна попытка превращения России в нормальную страну. И тут уж неважно, кто прав, а кто смешон. Трагедия кончается, занавес падает, а есть ли ли жизнь после смерти – вопрос увлекательный, но безответный. Хотя после Путина все может быть.

Илья Мильштейн, 30.09.2008


новость Новости по теме