Состоявшаяся в понедельник встреча обновленного руководства Министерства культуры и печати с журналистами и служителями муз оказалась не слишком содержательной. Наиболее красноречивый из команды чиновников - Михаил Швыдкой - все больше помалкивал, наиболее косноязычные - министр Александр Соколов и его первый зам Леонид Надиров - говорили. Выражение "продвижение работы мысли" имеет шансы стать крылатым. А было еще и "вторжение инфекции на ТВ".

Что еще стало понятно на этой встрече? То, что министр Соколов и его зам Надиров – склонившиеся над культурой комиссары в пыльных шлемах, а начальники агентств Швыдкой и Сеславинский – спецы, иначе выражаясь, менеджеры. По причине затрудненности устной речи комиссаров многие вопросы, касающиеся задач и методов управления художественной и медийной деятельностью в стране и за ее пределами, остались неразъясненными. Непонятно, в частности, как далеко, по мнению нынешних функционеров, распространяется их власть над государственными и негосударственными СМИ и художественными проектами.

Судя по отдельным высказываниям господ Соколова и Надирова, можно предположить, что они вообще не видят здесь разницы и готовы, как Ноздрев, утверждать: "Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону все мое". Во всяком случае, когда зашла речь о некомпетентных музыкальных критиках в частных газетах, то новый министр культуры и бывший музыковед Александр Соколов проявил заметную заинтересованность в искоренении подобных "искривлений". И явно угрожающе прозвучало заявление министра, что он до сих пор телевизор не смотрел, а теперь постарается наверстать упущенное. А тут еще эстрадный артист Геннадий Хазанов подал заявку на первоочередное и пристальное внимание со стороны министра к развлекательному разделу телевещания. В зале сидели представители еще нескольких видов искусства – у них тоже, наверняка были свои предложения. У кинорежиссеров Карена Шахназарова и Сергея Соловьева – претензии по части засилья голливудской продукции на телеэкране, да и в кинопрокате.

Было видно, что мастера культуры услышали то, что хотели услышать: государство готово помочь им в борьбе с рынком и рейтингом. В свою очередь, государство получило четкие сигналы от мастеров, что они согласны не только на финансовую поддержку, но и на идейную опеку.

Как далеко стороны могут зайти в своих взаимоотношениях, покажет время. Сейчас же мы можем судить о начавшемся процессе не только по словам, которые вырываются иногда вполне нечаянно из уст высоких начальников, но и по структуре самого ведомства.

Все больше признаков того, что обновленное Министерство культуры являет собой контрольный орган. Сама его конструкция об этом говорит. Глава ведомства и его первый заместитель будут отвечать перед президентом за направленность работы культурных и медийных институтов, за их идеологию, а руководители агентств останутся, что называется, на хозяйстве. В ведении первого будет в основном финансирование и организация кинематографических и театральных проектов. Второй займется созданием материальных условий функционирования СМИ. И министр, и его первый зам уже совершенно недвусмысленно дали понять, что такой рычаг управления прессой, как лицензирование, раньше или позже окажется в руках самого министерства. К этому рычагу добавится еще один, о котором вскользь упомянул господин Надиров, сообщивший, что его шеф направил Путину предложение о "создании федеральной службы по надзору в сфере культуры и массовых коммуникаций". Он не сказал, как именно эта служба станет надзирать, но догадаться нетрудно. Речь, по всей вероятности, идет о введении в России неполитической цензуры. Что-то вроде медийной полиции нравов.

Здесь не следует обольщаться относительно того, что мы имеем дело исключительно с правительственной инициативой. Позывы к неполитической цензуре ощущаются и с других сторон. Их еще в прошлом году довольно шумно озвучивали некоторые мастера культуры и парламентарии из группы "Народный депутат", где созрело сразу несколько законодательных инициатив по наведению порядка в кинопроизводстве и в телевещании.

Мотив был тот же: забота о душевном и психическом здоровье нации, о ее духовной безопасности. Законопроекты не прошли. И не в последнюю очередь потому, что прежние министерства культуры и печати им сильно противодействовали. Да и президент Путин их не поощрял.

Сегодня, возможно, настал другой исторический момент. Чего хотела бы власть от искусства? Едва ли банальной пропаганды и агитации в свою пользу. На это существуют СМИ вообще и информационно-политическое телевещание в частности. А художественная культура по-прежнему остается важнейшим из инструментов в деле оздоровления морали, возвышения духа, в осознании национального достоинства, в сотворении добродетельных кумиров и привлекательных героев нашего времени. Тем более что собственно население действительно как-то охладело к политике, оно все больше тяготеет к более сильным впечатлениям. К тому, что за границей называется "фикшн" и "фэнтези".

В силу этого именно культура все чаще становится альтернативой политике. И в первую очередь, разумеется, массовая культура, существенной частью которой являются кино и поп-музыка.

Отсюда и интерес наших государственников и национал-патриотов к этой сфере творческой деятельности. Отсюда и стремление поставить ее под контроль государства и на службу государству.

Общий смысл преобразования Министерства культуры, похоже, и состоит в создании на телевидении и в прочих видах художественной деятельности так называемой неполитической цензуры, полиции нравов, присматривающей за мастерами культуры. Судя по всему, пошел процесс ползучего огосударствления художественной и информационной деятельности.

У Жванецкого была такая идея: поставить в людных местах турникеты – пусть все свободно через них проходят, но слегка при этом волнуются. Пока новое Министерство культуры на большее не претендует. А как там дальше пойдет дело – видно будет.